1
Осторожно он пробирался через дремучий величественный лес, будто сошедший с картины Васнецова, загроможденный могучими стволами и разлапистыми ветвями, навечно заслонившими небо и даже в самые жаркие дни хранившими здесь прохладную сырость и сумрак. В таком лесу без удивления встретишь лешего или бабу-ягу, они тут уместны… в отличие от инженера.
Как же он сюда попал? Спать лег, как обычно: в уютную постель городской квартиры, убаюкиваемый гулом автомобилей за окном, – а проснулся на берегу лесного озера, озябший и недоумевающий. Рядом была аккуратно сложена одежда, чуть дальше помещался рюкзак, разбухший от вещей. И все… Впрочем, нет. Присутствовала еще твердая убежденность, что до привычного дивана невообразимо далеко и что скоро ему отсюда не выбраться. Странное это знание удержало его от ненужной суеты и отчаянных поступков. Одевшись, он сразу принялся за постройку и оборудование шалаша, благо в рюкзаке отыскались и нож, и топор. Работу закончил к полудню и остаток дня решил посвятить разведке дороги, уходившей от озера в лес и сохранявшей на себе старые следы тележных колес и лошадиных копыт. Дорога была извилистой и узкой, к тому же ею, видно, давно не пользовались, так что разросшиеся ветви местами полностью перекрывали проход, а над головою плотно смыкались, образуя подобие тоннеля.
Он шел и сомневался: полноте, судари мои, да я ли это вообще? Такому лесу впору не избалованный городом и коммунальными услугами итээровец, а какой-нибудь лихой и добрый молодец, нареченный, скажем… э-э… Светланом? Хотя такого имени, кажется, и не было. Впрочем, какая разница? Чем хуже всяких там Святославов да Ратоборов? С другой стороны, какой из меня Светлан?.. Ну да, самое время заняться самокопанием – что есть, тем и владей, другого не будет. Итак, скажи, друг Светлан, что же ты все-таки намерен предпринять? Из такого леса до желаемых пространственно-временных координат одним прыжком не доскочишь. Легче уж очутиться на лопате бабы-яги или в пасти Змея Горыныча…
Светлан поправил топор за поясом, но жалкое это оружие храбрости не прибавило, и дальше он стал ступать еще тише, оглядываясь на каждый шорох.
Лес кончился внезапно, как и положено в сказке, – будто дальше деревьям запретили расти. Остановившись на опушке, Светлан затенил ладонью глаза и глянул вдаль, на вздымавшиеся за полем стены и крыши. Кажется, готика, сказал он себе. Во всяком случае, что-то средневековое и западноевропейское. Если это и сказка, то не русская. Светлан хмыкнул: уж вляпываться, так по уши! Но, может быть, в городе знают, каким образом я сюда попал? А главное, зачем?
Он отошел от леса уже довольно далеко, когда за деревьями раздался вдруг треск сучьев, заколыхались верхушки – и на простор вывалилось чудовище. Светлану хватило одного взгляда, чтобы у него пропало всякое желание усугублять знакомство. Однако само чудище, видимо, не разделяло его сдержанности, потому что без колебаний устремилось к Светлану, нелепо переваливаясь на толстых когтистых лапах и вытянув длинную чешуйчатую шею, увенчанную уродливой рогатой головой.
Начинается! – в панике подумал Светлан. Если это и не сам Горыныч, то его родственник. И близкий!
Дальше ему было уже не до сравнений, потому что, разогнавшись, ящер набрал приличную скорость, и Светлану пришлось удирать во все лопатки. Не оглядываясь, он с неожиданной для себя быстротой пересек отделявший его от замка пустырь, перепрыгнул ров, единым махом взлетел на крепостную стену и оттуда только обернулся. И увидел, как ящер на бегу с грохотом развернул громадные перепончатые крылья, взмахнул ими и грузно оторвался от земли. Ошалев, Светлан ухнул со стены вниз, в три прыжка проскочил мощенный брусчаткой двор и нырнул в ближайшее открытое окно. А во дворе уже бушевал ураган, поднятый крыльями идущего на посадку дракона.
Перемахнув широкий подоконник, Светлан обежал глазами комнату и встретился взглядом со златокудрой девчушкой, хорошенькой и изящной, будто куколка, сидевшей на пятках посредине просторной кровати.
– А двери для кого? – спросила девочка, небрежно прикрывшись одеялом. – Эй, ты слышишь?
– Тихо, цыпленок! – он шагнул в сторону, привалившись спиной к стене. – Слопают.
– Да кто вы такой?
– Замолкни, ты! – прошипел Светлан.
– Как вы со мной… – гневно начала девушка, и в этот момент в окно протиснулась чудовищная голова дракона. Надвинувшись на златовласку, она распахнула клыкастую пасть, из которой, будто из печки, полыхнуло жаром.
Светлан метнулся к скамье, с натугой размахнулся и обрушил ее на страшную голову. Издав оглушающий рев, голова рванулась назад. Прыгнув к окну, Светлан увидел – уже довольно далеко – летящего к лесу дракона.
И тут сзади будто серебряные колокольчики зазвенели – Светлан обернулся. Оказывается, смеялась девочка. С перепугу, надо думать?
– Это Георг, – сообщила она, ткнув рукой в сторону окна. – Он совершенно безобиден. Но ты был великолепен!
Наверное, Светлан сильно переменился в лице, потому что ее снова разобрал смех.
– Не надоело? – хмуро спросил он. – Животик не заболит?
Девочка вдруг умолкла и прислушалась.
– Одевать идут, – она живо наклонилась и потянула на себя постельное покрывало. – Быстрее, ну!
На возражения времени не оставалось: дверь уже открывалась. Коротко разогнавшись, Светлан упал на пол, вкатился под кровать и затаился. Из доносившихся сверху фраз он уяснил, что, во-первых, удостоен сомнительной чести вытирать собою пыль под кроватью единственной дочери местного короля (другого места не нашел, идиот!) А во-вторых, принцессе предстоял сегодня смотр очередного жениха – могущественного колдуна, проживающего по соседству.
Итак, размышлял Светлан уныло, предчувствия меня не обманули. С драконом я уже познакомился, а теперь на сцену выдвигается, видите ли, колдун. Нет, я в эти игры не играю!.. И кстати, мое знание старофранцузского, кажется, заметно улучшилось – с чего бы?
Хлопнула, закрываясь, дверь, снова поднялось покрывало, и Светлан увидел перед собой светлое личико принцессы.
– Эй, драконоборец! – позвала она. – Вылезай, все ушли.
Светлан не спеша выбрался, с достоинством отряхнул пыль, разглядывая платье принцессы, расшитое золотом и жемчугом.
– Нравится? – спросила она кокетливо.
– Не душно? – поинтересовался он. – Ну и кольчуга!
– Чурбан! – беззлобно огрызнулась девочка. – Ты откуда такой свалился?
Светлан присел на подоконник и ответил:
– Меня больше заботит куда. Что это за деревушка?
– Сам ты!.. – принцесса вдруг сузила глаза. – А ты, случайно, не жених?
– Бог миловал, – ответил Светлан. – А что, докучают?
– Хотя какой из тебя жених!
– Ладно, не задавайся: ты мне тоже не ко двору.
– Ну что за нахал! – изумилась девочка. – Кто же так с принцессами разговаривает? Да ты не из великанов ли?
– Привет! – забеспокоился Светлан. – Еще и великаны… Ты сама-то их видела?
– Издали, – девочка c пристрастием его оглядела. – Пожалуй, они все-таки побольше тебя. Но, может, ты еще подрастешь?
– Сомневаюсь… Тебя как зовут, чудо?
– Анджелла, – ответила она, не ломаясь. – А тебя?
– Зови меня Светланом. Хотя это имя для другой сказки.
– Так откуда ты?
– Как вылезешь из окна – все прямо, прямо. Часа через два увидишь озеро, а на берегу…
– Знаю, была! У тебя там дом? Или замок?
– Ты когда-нибудь видела шалаш?
– Кажется, в них живут пастухи, – предположила она неуверенно. – Или разбойники. Наверное, ты рыцарь-отшельник? А знаешь, я хотела бы взглянуть на шалаш.
– Заглядывай, – пригласил Светлан. – Если ты всегда поднимаешься в такую рань, к вечеру как раз доберешься.
Девочка задумалась на секунду, затем решительно кивнула:
– Жди меня к полудню возле расщепленного дуба.
– Кстати, там неплохо загорать – составишь компанию?
– Кожа принцесс не подвержена загару, пора бы знать, – возразила девушка строго. – Приготовь все для купания.
– Вода будет, – пообещал Светлан. – С солнцем сложнее.
– Что-то ты слишком болтлив для отшельника, – сухо заметила Анджелла. – Поберег бы язык.
– Тут ты права. Будь здорова, принцесса.
Выпрыгнув из окна, Светлан снова перебрался через крепостную стену, на этот раз со стороны города, и долго бродил по узким улочкам, избегая лишнего внимания к своей персоне, приглядываясь и прислушиваясь к жителям, в массе своей малорослым и моложавым на удивление. Пока не спохватился, что день клонится к вечеру, а ему еще часа два топать по лесу.