***
Они ушли из трапезной в горницу, хозяин зажег люстру со свечами, плафоны которой тоже сделал сам из дымчатого хрусталя, и комната превратилась в дворец, полный тайн и чудес. Наконец камнерез заметил некоторую стесненность второго гостя и, блеснул проницательными, светящимися по-кошачьи глазами, спросил:
– Вас что-то смущает, Никита Будимирович? Вы смотрели на жену так, будто боялись ее.
Сухов вспыхнул. Показалось? что в словах мастера прячется укор и какой-то намек. Но камнерез смотрел на него доброжелательно и приветливо, и в спектре силовой волны, исходящей от него, не имелось порочных, линий: превосходства, насмешки, неуважения.
– Она очень похожа на девушку, которую я ищу, – сказал танцор сдавленным голосом, пересилив себя.
– Надеюсь, расскажете эту историю, если не секрет? Не сейчас, утро вечера мудренее. Вижу, вы устали. – Данила поднялся. – Идемте в гостиную, Лада уже постелила.
– Хотелось бы задать вам еще пару вопросов, – учтиво произнес Такэда. – Если не возражаете.
– Да ни боже мой, – улыбнулся в бороду камнерез.
– Мы тут у вас видели, как на возу везли огромную отрубленную руку… э-э, лапу. А народ реагировал очень спокойно.
– Потому что ни один из великанов до столицы не добирается.
Эти порождения Мировой Язвы иногда перебираются через Огнь-реку, тогда приходится воевать с ними. Но порубежная дружина росекая у нас очень умелая и сильная, уже давно никто не рискует в открытую идти на Русь. Одиночные набеги кочевников, орд звероловов и нечисти не в счет.
– А кто такие… м-м, звери в чешуе, медведи? Они нам помогли однажды.
– Это друзья Яросвета. Их племя живет в Дремучих Лесах за Язвой. К людям они относятся очень дружелюбно, и не раз помогали дружинникам на Порубежье. Наши ученые говорят, что "медведи" – новый вид разумных существ на планете, самый молодой из всех.
– А что, их много?
– Довольно много, но большинство – вымирающие виды. Битва нарушила не только социум, но и физическую реальность мира, и даже Яросвет не в силах повернуть процесс изменений вспять.
Яросвет-маг молодой, и в наследство ему достался не самый благополучный мир. Много сил ему приходится тратить на охрану Чертова Кладбища и Дикого поля, да и вообще всей Язвы. Ведь они занимают половину планеты!
Никита невольно глянул на эрцхаор. Данила перехватил его взгляд, кивнул на перстень.
– Красивая у вас оберега. Говорят, у Яросвета есть такая же.
– А кто такой Яросвет? Человек, дракон, призрак, другое разумное существо? И где он живет?
– Яросвет – маг, а где живет? – Данила широко повел рукой. – Везде.
– Нам необходимо встретиться с ним. Ты поможешь его найти?
– Онсам вас найдет, когда придет нужный час. Почивайте спокойно.
Данила поклонился и шагнул из гостиной, где были застелены полотняным бельем две широкие лежанки.
– Последний вопрос, – заторопился Такэда. – Мы несколько раз были свидетелями того, как из-под земли вылетали длинные черные стрелы…
Камнерез нахмурился.
– Где? В Язве? Или уже по эту сторону Огнь-реки?
– Кажется, по ту.
– Террострелок. Зашевелился, капкановладелец черевистый!
Никита вспомнил туманное облачко, разговаривающее с ним мысленно. Кщерь.
– А кто такой Кщерь?
Данила насторожился.
– Вы с ним… встречались?!
– Дело было. Навеял на нас странный сон, покопался в мыслях, но вреда в общем-то не причинил.
– Вы не представляете, други, кого встретили! Даже не верится. Это же Кщерь Бессмертный, душеубийца! Высасыватель душ!
И он ничего вам не сделал? Поразительно! Впрочем, это какая-то ошибка. Кщерь заперт в могильнике, он не мог выбраться оттуда самостоятельно.
– Как вы его назвали?! – взвился вдруг Такэда. – Кощей Бессмертный. М-да… Поговорим завтра. Доброй ночи.
Гости остались одни, одетые в тонкие, длинные, мягкие, пахнущие березовой корой и травами, чистотой и свежестью, льняные рубахи.
– Ну и совпадения! – Толя был возбужден и спать расхотел. – Значит, и Кощей имел аналог в этом мире. А действительно, почему он отпустил нас тогда, если изначально является врагом человеку? "Высасыватель душ"! Надо же. То-то озадачился Данила.
– Видимо, знает, кто это такой, не понаслышке.
– А ты обратил внимание? – Такэда понизил голос. – Он вообще учен не по годам и положению, если знает, что живет на планете, да и оперирует такими сугубо научными понятиями, как социум и разумный вид.
– Это перевод лингвера на наш русский, но смысл, конечно, тот же. Да, камнерез далеко не так прост, как мы оценили при знакомстве. Как и Лада, Богиня браков и любви…
– Может быть, он и есть Яросвет?
– Завтра узнаем. Во всяком случае, мы в безопасности, я это чую. Выспимся наконец.
Улеглись, хрустя простынями. Такэда погасил свечи, повозился немного, затих. Хмыкнул.
– Ты читал сказы Бажова?
– В детстве,. – сонно ответил Никита. – "Серебряное копытце"…
– У Бажова тоже был камнерез Данила… и Хозяйка Медной Горы, красавица, каких не сыскать. Чем, не Лада?
– К чему ты клонишь?
– Бажов, может, и неосознанно, но мог подключиться к эйдосу, то есть к общему полю информаций Веера, иначе невозможно объяснить такие разительные совпадения. Тот же Кщерь Бессмертный, или "Душеубийца", чем не наш Кощей? Тоже ведь не случайное совпадение.
Никита молчал. Он грезил: по буйным травам степи скакала на белоснежном коне босоногая Ксения, оглядывалась, смеялась и звала…
Такэда встал рано и разбудил Сухова.
Полчаса они уделили тренингу, потом умылись в сенях, и Данила, вставший еще раньше, отвел их на веранду, выходящую в сад, на завтрак. Завтрак был так же великолепен, как и ужин, и съеден был с аппетитом в сопровождении тихой улыбки Лады, юной и свежей, вызывающей ответные улыбки, щемящую тоску и надежду на успех любого дела.
Затем хозяин увел гостей в свою мастерскую на втором этаже дома, в ту самую башенку-пристройку на крыше. У Никиты при этом возникло ощущение, что изнутри мастерская выглядит более объемной, чем снаружи, но он тут же забыл об этом, зачарованный великолепным разноцветьем и блеском каменных изделий, а также глыбами и друзами хрусталя и других драгоценных камней.
Гости могли бы разглядывать творения мастера – и природы – долго, но у Данилы были свои дела и заботы. Подарив друзьям по браслету из какого-то камня, напоминающего лунный, со вкраплениями еще одного, похожего на кошачий глаз, камнерез усадил их в резные деревянные кресла у рабочего стола своего и кинул оценивающе-заинтересованный взгляд.
– Итак, гости дорогие, поговорим о ваших делах.
Никита оторвался от созерцания сокровищ мастерской, кивнул Толе, и тот приступил к рассказу.
История их появления в мире Олирны заняла двадцать минут, со значительными сокращениями, конечно, и не произвела особого впечатления на Данилу. Во всяком случае, от описываемых чудес, забавных или жутких, он не ахал, а в волшебные превращения верил безоговорочно, воспитанный магическими реалиями собственной вселенной. После паузы, в течение которой он взвешивал какое-то собственное решение, камнерез произнес:
– Ваша история заслуживает внимания. Но вот вопрос: почему вы рассказали ее мне?
– Потому что наша встреча не случайна, – ответил Сухов, не задумываясь. – Либо Яросвет нарочно ее устроил, договорившись сначала с Мстишей, потом с вами и вашей женой, либо… вы и есть Яросвет.
Данила откинулся в кресле, засмеялся, взлохматил волосы, перевязанные ремешком с красивейшим агатом на лбу.
– Если бы все было так просто, Посланник. Общечеловеческие нормы являются законами и для вашего и для нашего мира, но реализуются иначе. И судя по рассказу, ваш мир более жесток к человеку, ибо правят им люди, не заслуживающие уважения, любви, верности, дружбы и, главное, власти.
– Это уж точно, – проворчал Такэда. – Особенно в странах бывшего Союза с их развитым государственным и политическим кретинизмом.
– Конечно, наша встреча не случайна, – продолжал Данила, – Я знаю о ваших манерах с момента встречи с Ягой.
– Ягойой?
– Ее имя еще более длинно и неудобоваримо: Беа-Войюа-Ягойой-ай. Нравится?
Никита и Толя засмеялись, глянув друг на друга.
– Народ обычно упрощает такие имена.
– А Праселка так зовут, или тоже длиннее? По заявлению Ягойой, он, вроде бы, ее родственник.
– Праселк – тульпа, если вам что-либо говорит этот термин.
– Говорит, – оживился Такэда. – По нашим понятиям тульпа – это физически реальный образ какого-либо существа или его двойник.
– Ваш ответ – убедительное доказательство родства наших миров, у нас тульпа – то же самое. Так вот Праселк – тульпа игвы Дуггура Али бен-Саида бен-Хурхурры, атамана самого думающего департамента в свите Люцифера. Разгадать его натуру трудно, по крайней мере, мне, он непредсказуем.
– Для простого камнереза вы слишком хорошо информированы, – тихо сказал Никита.
По комнате словно прошумел ветер, хотя Данила не пошевелился, продолжая улыбаться.
– Понеже я не просто камнерез. – Хозяин достал откудато из-под стола сверкнувшую белым металлом корону с самоцветами и надел на голову; камень в ремешке пришелся точно в выемку в кольце короны. – Я – князь Мстиша, верховный правитель Свентаны. Прошу любить и жаловать. – Данила шутливо поклонился.
Никита и Толя вскочили, растерянно переглядываясь.
Данила засмеялся, снял корону, успокаивающе повел рукой.
– Садитесь, други, в ногах правды нет. Рад, что произвел впечатление. Нетипичный царь, верно? Этот дом – моя творческая резиденция, и знают о нем лишь друзья. Власть – тяжелый удел для творческой души, и здесь я отдыхаю. Но разговор не об этом.
Мы добрались до цели вашего визита.
Никита, поколебавшись, сел, прокашлялся.
– Я был уверен, что вы Яросвет. – Усмехнулся, качнув головой.
– Явление княза Мстиши Удалого для меня оказалось более неожиданным. А… э-э, Лада…
– Жена, княгиня Лада, дочь Глеба Сварожича, единственная, Богом данная. Видимо, ваша Ксения очень на нее похожа, если вы так реагируете на нее. Но продолжим.
Сухов кивнул, отсекая ненужные ассоциации, мысли и вопросы, глянул прямо в глаза Данилы-Мстиши.
– В нашем мире существует легенда о богатыре Святогоре, а в вашем жил его реальный прототип. Мы пришли за его мечом.
Наступило молчание. Князь долго смотрел на свои руки, лежащие на столе, думал о чем-то. Лицо его стало хмурым и суровым, заботы и тревоги отразались в нем, как в зеркале. Наконец, он вспомнил о гостях:
– Зачем? Зачем вам понадобился именно меч Святогора, а не какой-нибудь иной? Этим мечом должен и может владеть только достойный его. По слухам, Яросвет пытался завладеть мечом, но не смог.
Никита расстегнул ворот рубашки, оголил плечо с родинками в форме семерок и звездой Вести. Цвет звезды из коричневого перешел в розовый, а поглощенные ею семерки налились кровью. Никита на мгновение напрягся, и звезда стала объемной, внутри нее метнулись крохотные голубые молнии, погасли, звезда снова стала плоской.
Данила погладил усы, "фамильным" движением взъерошил волосы.
– Надеюсь, это знак не только Посланника, но и мага… если только правда то, что я о Посланнике слышал. Что ж, я помогу вам чем смогу. Мой проводник отведет вас к Святым Горам, где поко ится сам Святогор и хранится его меч, а дальше все будет зависеть от вас.
– Больше и не требуется.
– Минута, – встрепенулся Такэда, видя, что князь собирается встать. Чем прославил себя Святогор и как погиб? По нашим легендам он был настолько могуч, что не имел врагов. Да и умер странно, не в бою.
– Да, умер он не от ран Святогор – один из антропоморфных великанов, живших задолго до появления человечества и принявших на себя первый нацеленный удар воинства Люцифера, которое расчищало поле деятельности для экспериментов своего господина. Святогор, по сути, родственник титанам, циклопам, дэвам, абасам, асурам и турсам, населявшим планету в те далекие времена.
Жалкие их остатки сохранились только в Мировой Язве, да и то лишь благодаря стараниям игв, содержащих их в качестве резерва.
Вот почему мне приходится держать на Порубежье лучшие воинские дружины, хотя Русь приходится защищать и с запада – от балтов, и с востока – от индо-китайцев, и с севера – от индейцев, потомков монголов, заселивших материк Северного полюса.
Данила посуровел, но ненадолго.
– Когда на эти земли пришли русские племена, от рода Святогора осталось всего несколько человек, великанов то есть, а по лику россичи мирный и трудолюбивый народ, Святогор подружился с ними и три сотни лет стерег границу со товарищи, пока те не умерли от старости. Сам он был еще достаточно силен и мог бы здорово насолить воинству Люцифера в готовящейся Битве, поэтому игвы заманили его в ловушку и таким образом исключили участие в Битве на стороне Собора Веера. Дальнейшая его судьба неясна, всетаки случилось это почти тысячу лет назад. Да и вообще вся эта история темна и загадочна. Существует поверье, что Святогор не умер, а спит где-то до лучших времен, чтобы проснуться и встать на защиту мира. Но никто не в состоянии проверить, так ли это на самом деле, разве что сам Яросвет. Может быть, он уже и проверил, ведь нашел же он меч Деда и его гроб.
Данила замолчал. Молчали и гости, переваривая сказанное.
Потом камнерез, он же князь, легко поднялся и, поклонившись, хитро улыбнулся:
– Я еще не отбил охоту у Посланника искать меч?
Сухов качнул головой и с невольным восхищением: оба походили друг на друга, как братья – высокие, плечистые, русоволосые, с бородами и усами, с типично славянскими чистыми лицами, разве что цвет глаз не совпадал, голубой у Сухова, желто-зеленый у Данилы. И от обоих исходило дыхание исключительной силы, не столько физической, сколь внутренней, психической, а также уверенности, рождавшей у тех, кто был рядом, ответную уверенность, бесстрашие и желание действовать.
– Мы идем!
– Тогда собираемся и в путь. Я иду с вами.
– Князь, вы не должны рисковать; отвечая за Русь, за благополучие рода. Мы дойдем и сами.
– А вот это я решаю без Собора и Речи. Разговоры на эту тему излишни. Идемте, кони ждут, распоряжения розданы, нужные службы предупреждены. Великий князь Мстиша Удалой и Спаситель отбывает на Порубежье с инспекцией.
Сборы не заняли много времени.
Никита и Толя переоделись в свои многодиапазонные "скафандры", придав им видимость местных доспехов, и ничем не отличились от всадников княжеского фиана – дружины сопровождения, присланной за ними великим князем. Сам Данила не мог отправиться в поход из своей творческой мастерской и вынужден был выезжать из Детинца-Кремля прилюдно, провожаемый женой, и слугами. По этой же причине гости Данилы не могли попрощаться с Ладой, но князь, словно зная их чувства, нарочно еще раз проехал с дружиной под стенами Кремля, чтобы те увидели княгиню. У Никиты, когда он поймал прощальный жест Лады – взмах белым платком, было ощущение, что он прощается с Ксенией, причем – навсегда. Сердце долго не могло успокоиться.
Друзья с радостью поздоровались с Рогдаем и Добрагастом, былыми проводниками, также вошедшими в число сопровождающих. Командовал отрядом в количестве ста всадников князь Могута, единственный из всех, чей возраст превышал тридцать лет. Возраст остальных дружинников, бороды, усы и серо-голубые глаза которых делали их братьями, колебался между двадцатью и двадцатью пятью годами. Все они были опытными воинами, универсалами, владеющими всеми видами оружия от меча до лука ("людьми боя", вспомнилось Сухову), поэтому отряд представлял грозную силу, способную отбить нападение любого, в пять раз превосходящего численностью врага. В том числе из-за Порубежья. В дружину входили бойцы-колдуны, не только имеющие навыки лекарей, но и обладающие внушительным арсеналом магических формул, с помощью которых удавалось справиться с колдовскими чарами многих древних существ с парапсихологическими способностями. Земляне убедились в этом на первых километрах пути, когда отряд встретил полевика, "злого духа", навевающего сон сродни наркотическому дурману.
Друзья еще ничего не заметили, только с удивлением обнаружили, что зевают вовсю, теряя ощущение скачки, а дружина уже перестроилась и помчалась цепью, охватывая луг с небольшой рощицей посередине. Полевик не ожидал такого сопротивления, заметался по лугу – виден был только его стремительный след в траве, да изредка возникал над зелеными волнами травы длинный язык черных волос – и наконец скрылся в болотине, оставив пятно изморози на кустах.
Такэда подскакал к Мстише, наблюдавшему за погоней с пригорка, снова отметив поразительное сходство Сухова и князя. Впечатление было такое, что они двойники, даже кони у них были одинаковые, белые, с черными отметинами на лбу и черными чулками.
– Князь, все хотел спросить: есть ли у вас, кроме скатерти-самобранки, другие чудесные вещи? Скажем, шапка-невидимка, дубинка-самобой? Ковер-самолет?
Мстиша-Данила снял шлем, волосы его рассыпались по плечам, почти такие же длинные, как и у Никиты; тот снял шлем давно и приторочил к седлу.
– Вы снова берете пример из жизни вашего мира?
– Не из жизни, из литературы: все эти вещи были придуманы сказителями, но в реальной жизни не существовали. Зато они должны быть у вас, раз уж законы вашего мира позволяют реализовать магическое действо.
– Наверное, и в этом случае наши реалии отличаются от ваших фантазий. Вы уже должны были убедиться, что скатерть-самобранка, по сути, – кухонный комбайн, позволяющий обойтись без продуктов, но не без умелой стряпухи. Точно так же работают и другие "чудесные" вещи. Шапкой-невидимкой может стать любая шапка, если знать соответствующие формулы и иметь магический потенциал. Дубинки-самобоя я не видел, но любое оружие в руках колдуна в некоторых пределах способно к самостоятельным действиям. С ковром-самолетом сложнее, это действительно специально созданное магами древности средство для полета, хотя оно и не похоже на ковер, но до нашего времени сохранились единицы. К сожалению, в моем арсенале их нет. А вот кое-кто из жителей Мировой Язвы такие "ковры" имеет.
– Баба Яга… э-э, Ягойой дала нам летающую ступу. Это и есть "ковер-самолет"?
– Форма их может быть любой. А с чего это Ягойой так расщедрилась? Впрочем, – Мстиша дал знак трогаться дальше, – она странная старуха, чужая нашему миру, способная и на злой, и на добрый поступок. Считайте, вам повезло.
Отряд углубился в распадок, направляясь к югу, сначала по ровной дороге, потом по тропе, разбитой лошадиными копытами. Покачивались остроконечные шлемы, солнце играло на серебристом металле байдан, кольчуг, калантырей, бармиц, на остриях копий, на необыкновенно ярких голубых колчанах, полных стрел, на булавах и шестоперах, бердышах и топорах. Казалось, поток живого металла льется по дороге, вызывая ощущение мощи и сдержанной угрозы. И при этом слышен был только глухой торк лошадиных копыт: не скрипело ни одно седло, не позвякивали латы, не бренчало оружие.
Никита оглянулся на Такэду и по его лицу понял, что он переживает те же ощущения: шла боевая дружина профессиональных воинов, готовых к любой в пределах законов этого мира – неожиданности, к любому подвигу во славу родины!
За судьбу Руси этого хрона можно не беспокоиться, подумал Никита с гордостью… и горечью, вспомнив, до чего довели правители Русь – Россию на Земле. Такэда догнал Мстишу.
– Простите, князь, а далеко ли от столицы Святые Горы? И почему мы так спешно собирались?
Правитель Олирны сверкнул белыми зубами.
– До Святых гор пять дней пути, а собирались мы быстро потому, что существует календарь удачных походов, и если бы мы задержались на день, следующая дата похода – через седмицу. У вас же дело спешное.
Миновали озеро с крутыми берегами, окруженное желтокорыми деревьями с резной, как у клена, но с другим рисунком, листвой.
Толя снова подъехал к князю.
– я все думаю о подземном стрелке – террострелке. Вы назвали его капкановладельцем. Почему и как он живет цод землей?
Мстиша оглянулся на растянувшийся отряд, в голове и с боков которого ехали разведчики и волхвы сторожи, махнул вперед рукой в латной рукавице, чтобы дружина прибавила ходу.
– Наблюдатель остается наблюдателем. – Князь сверкнул улыбкой. – Но у нас говорят: любознательность – не порок. Дело в том, дорогой Тоява Оямич, что террострелок – не есть живое существо, рожденное от такого же живого существа. Это квазирегулярный процесс в коре планеты, подчиняющийся сложнейшим формулам взаимодействий физических и магических свойств вещей. В какой-то степени процесс этот можно считать и живым, и разумным, но, к сожалению, "разум" его направлен, на увеличение энтропии и хаоса. Я понятно выражаюсь?
Такэда, обалдевший от того, что князь владеет современной терминологией, с трудом выговорил:
– М-м-м… да!
Мстиша рассмеялся и ускакал вперед.
– Что он тебе сказал смешного? – подъехал ближе Сухов.
– Еще раз убеждаюсь, что он очень образованный человек, – проговорил пришедший в себя инженер. – Слишком образованный.
Даже для князя.
Сухов вопросительно поднял брови, однако пояснить ответ Толя не успел: впереди раздался тонкий звук трубы – сигнал тревоги.
Отряд остановился. Никита прислушался к чему-то, пришпорил лошадь, вырываясь вперед, подъехал к Мстише.
– Стойте на месте, – приказал тот тихо, но с металлом в голосе. Сухов с интересом глянул на его затвердевшее лицо: это был уже другой человек, не камнерез Данила, и наверное, даже не гостеприимный князь Мстиша Удалой-Спаситель, но некто сосредоточенный, жесткий и грозный.
– Что случилось?
– Поглядите влево, в ложбинку за кустом. Видите?
Сухоа разглядел нечто вроде полосатой оранжево-черной дыни величиной с футбольный мяч.
– Это переступень кровавый, плод очень злобного растения из семейства тыквенных, начиненный ядовито-зловонной массой.
Взрывается даже от стука копыт и поражает все в радиусе десяти саженей. Нам он не страшен, но комони сдохнут. Самое странное, что раньше так далеко от Порубежья переступень не встречался.
Вскоре вернулись разведчики. Лошади их ступали тихо, почти бесшумно, специально обученным шагом.
– Зело колодная пажить укруг, – доложил один из них, что лингвер перевел как: "огромное минное поле". – Чурыня витийствует, вызывает спрыг-траву.
Движением руки Мстиша отпустил разведчиков, задумчиво опустил голову.
– Мы влезли на минное поле, и заминировано оно совсем недавно, ввечеру.
Подготовленный Такэдой Никита поначалу не удивился сказанному князем, но потом сообразил: произнесено это было на русском земном языке!
Вскоре группа нашла спрыг-траву, стрелки которой всегда указывали колдунам самую безопасную дорогу, и отряд повернул направо, к лесу. "Минное поле" миновали благополучно, и только было вздохнули с облегчением, как вдруг случилась еще одна неприятность: в лесу на дружину напала туча гигантских комаров. Люди не пострадали, надежно укрытые за броней доспехов, но лошадям досталось крепко. Единственным средством защиты от комаров было бегство, и сотня дружно ринулась прочь, нещадно нахлестывая коней, пока те еще слушались хозяев и волхвов.
Бешеная скачка длилась полчаса. Отряд вырвался из леса, усмирил лошадей, подтянулся. Не отстал никто, в том числе и земляне.
Но это было еще не все. Стоило им успокоиться, как впередсмотрящие снова подали сигнал тревоги. На сей раз их ждала орда звероловов. Обычно звероловы – те самые кентавры с густой рыжей шерстью, которых встретили Сухов и Такэда в степи, не нападали на столь сильный отряд, однако в этот день их словно подменило Волна низкорослых человеколошадей числом в три сотни нале тела на дружину, забросав ее дротиками и короткими копьями, и схлынула. Дружинники свято выполнили приказ Мстиши "не убивать!", поэтому ни один из звероловов не пал бездыханным, но первая сотня выбыла из строя надежно: у кого была перебита рука, у кого нога, у кого выбит глаз или зубы. И все же орда предприняла еще одну попытку, забросав отряд колючими шарами, напоминающими зеленые каштаны. Дружинники знали, что это такое, и большинство "каштанов" сбили еще в воздухе – мечами, кинжалами или копьями, но не знали гости, и лошадь под Такэдой, в которую попал "каштан", сдохла мгновенно. Шары были начинены ядом.
Почему сами кентавры не умирали от яда, осталось загадкой. Стычка длилась еще несколько минут: дружинники взялись за луки, и первый же залп рассеял звероловов по степи.
– Простите за неосторожность, – покаялся Толя, когда ему подвели запасного коня. – Мне бы следовало знать коварство подобных бестий.
– Это еще семечки, – сказал Никита. – То ли будет впереди.
И оказался прав.
Еще через час на них напала полудница, едва не задушив жарой и духотой. Загнав ее в болото, дружина остановилась на отдых.
– Очень тревожный симпггом, – признался друзьям князь, когда они напились кваса и перекусили пирогами. – Цепь нападений не случайна. Кому-то очень не хочется, чтобы мы дошли до цели.
И все дело в вас, Посланник, а не в походе князя. Что вы думаете по этому поводу?
– Я тоже встревожен, – кивнул Сухов. – Но если бы те, кто за нами охотится, объявились здесь, не помогла бы ни дружина, ни вся ваша армия, дружище Данила.
Князь улыбнулся, отрицательно качнув головой.
– А вот тут вы ошибаетесь, Никите. Вы забыли, что гостите не столько у Мстиши, или Данилы, сколько у Яросвета, хотя они не объявился доселе. До тех пор, пока вы находитесь под его покровительством, на землях Свентаны вам никто не страшен. Правда, это не означает, что можно быть беспечными и думать об удовольствиях. Тронемся, я вам кое-что покажу. Итак, предлагаю совет. – Мстиша позвал Могуту и Рогдая. – Что будем делать, други? О возвращении речи нет.
Дюжий Могута пригладил длинные усы, крякнул.
– Не впервой нам встречаться с нечистью, пробьемся.
– Это наша земля, – добавил Рогдай под взглядом князя, – кого нам на ней бояться? Мы с Добрагастом и вдвоем здесь хаживали, и до Порубежья доходили.
– Что ж, лихих воев можно было бы и не спрашивать. Мнение гостей такое же – вперед?
– У меня есть идея, – сказал Никита. – Мы будем проезжать мимо свалки… м-м, Обережного Городища?
– Мимо Россечи? Совсем рядом – нет.
– Тогда просьба: сделать крюк и подъехать к Городищу, я хочу кое-что проверить.
Мстиша окинул внимательным взглядом лицо Сухова, но спрашивать, что тот хочет проверять, не стал.
– Городище – не лучшее место для отдыха, но крюк сделать можно. Да поможет нам Знич! Командуй подъем, Могута.
