– Вернись назад, идиот!
Мэтт остановился на полпути к дверям.
– А? Разве вы все не этого хотели?
– Вернись! Как ты собираешься перелезть через стену? Не можешь же ты опять постучать в ворота!
Мэтт вернулся. Его лихорадило, он был не в силах думать.
– Кастро будет готов к этому, ведь так? Может, он и не знает, что произошло прошлой ночью, но он наверняка знает, что что-то неладно. Мы уж постарались, чтоб он это узнал! Иди сюда, сядь. Не надо недооценивать этого человека, Мэтт. Мы должны все обдумать.
– Эта мне стена. Как перебраться? Черт, черт.
– Ты устал. Почему бы не подождать, пока спустится Гарри?
– О, нет. Я не приму помощи от Сынов Земли. Это к ним никак не относится.
– А со мной как? Мою помощь примешь?
– Конечно, Лэни.
Она решила не подымать вопрос о нелогичности такой позиции.
– Ладно, начнем сначала. Как ты намерен добраться до Госпиталя?
– Да. Пешком слишком далеко. Ммм… В машине Парлетта. Она на крыше.
– Но если Кастро ее захватит, это приведет его прямо сюда.
– Придется подождать до полуночи, чтобы взять другую машину.
– Может быть, это единственный способ. – Лэни не устала: в виварии она проспала вдвое дольше, чем ей требовалось. Но она чувствовала себя затрепанной, созревшей в стирку. Горячая ванна помогла бы. Она выбросила это из головы. – Может, нам устроить налет на один из домов команды за другим автомобилем. Тогда мы поставим автопилот так, что он доставит машину Парлетта обратно сюда.
– Это займет время.
– Все равно нам придется его потратить. К тому же нам надо дождаться захода солнца, прежде чем начинать.
– Нам сразу же понадобится темнота?
– Она поможет. А представь, что туман рассеется, когда мы будем над пустотой?
– Ой. – Жители Плато, команда и колонисты равно, любили смотреть, как солнце опускается в дымку над пустотой. Краски ни разу не повторялись. Земельные участки по краю пустоты всегда стоили втрое дороже, чем в других местах.
– Окажется вдруг, что на нас смотрят тысячи членов команды. Может, пользоваться пустотой вообще ошибка. Кастро мог об этом подумать, Мы будем в безопасности, если туман продержится. Но как бы мы ни поступили, нам придется подождать темноты.
Мэтт встал и потянулся, разминая мышцы, казалось, стянувшиеся в узлы.
– Ладно. Значит, добрались мы до Госпиталя. Как нам попасть внутрь? Лэни, что такое электроглаз?
Лэни ему рассказала.
– О. Я не видел никакого света… Ультрафиолет, конечно же, или инфракрасный. Мне должно удаться это преодолеть.
– Нам.
– Ты же не невидимка, Лэни.
– Невидимка, если прижмусь к тебе.
– Пфе.
– Все равно мне придется отправиться туда с тобой. Ты не умеешь программировать автопилот.
Мэтт начал прохаживаться.
– Оставим это на минуту. Как нам перебраться через стену?
– Нам и не придется… – начала Лэни и остановилась. – Может быть, путь есть, – сказала она. – Предоставь это мне.
– Расскажи.
– Не могу.
Зябкий ветерок снаружи превратился в ветер, слышный сквозь стены. Лэни дрожала, хотя электрический огонь достаточно грел. Туман за южными окнами начинал темнеть.
– Нам нужно оружие, – сказала она.
– Ваше я не хочу брать. У вас всего два, которые мы добыли по пути к машине.
– Мэтт, я знаю о команде больше тебя. Они все занимаются тем или иным спортом.
– Да ну?
– Некоторые охотятся. Давным-давно Земля нам прислала в грузе трамбробота несколько замороженных оплодотворенных яйцеклеток оленей и карибу. В Госпитале их активировали, дорастили до взрослого состояния и распространили вдоль нижнего края ледника на север отсюда. Там достаточно травы для их процветания.
– Значит, мы можем найти здесь ружья.
– Пари можно держать. Чем член команды богаче, тем он больше закупает спортинвентаря. Даже если никогда им не пользуется.
Стойка с ружьями оказалась на верхнем этаже, в комнате с развешанными по стенам картинами, изображавшими более или менее диких животных и головами либо копытами оленей и карибу. В стойке находилось полдюжины пневматических винтовок. Они обшарили комнату и в конце концов Лэни нашла выдвижной ящик, содержащий несколько коробок кристально-прозрачных игл, каждая два дюйма длиной.
– С виду они могут свалить брандашмыга, – заметил Мэтт. Он видел брандашмыгов только в фильмах, переданных по лазеру с Джинкса, но знал, что они большие.
– Ими можно уложить лося. Но эти ружья стреляют только по разу. Приходится быть метким.
– Так спортивней?
– Наверное.
Щадящее оружие Исполнителей стреляло непрерывным потоком крошечных игл. Одна делала жертву вялой; чтобы свалить ее на месте, требовалось полдюжины.
Мэтт закрыл коробку с этими щадящими иглами-переростками и положил в карман.
– Получить от такой удар – все равно, что от ломика для льда, даже не будь оглушающего действия. Они убьют человека?
– Не знаю, – ответила Лэни. Она выбрала со стойки два ружья. Возьмем эти.
– Джей!
Худ замер на полпути к гостиной, повернулся и направился к холлу при входе.
Лидия Хэнкок наклонилась над Миллардом Парлеттом. Она аккуратно сложила его вялые руки на коленях.
– Поди сюда, погляди на это.
Худ посмотрел на бесчувственного члена команды. Миллард Парлетт приходил в себя. Глаза у него были не в фокусе и не могли следить за происходящим, но они были открыты. Худ заметил кое-что еще и нагнулся, чтобы получше рассмотреть.
Руки члена команды были неодинаковы. Кожу одной покрывали старческие веснушки. Она не могла быть такой же старой, каким наверняка был Парлетт, но кожа не заменялась довольно долго. От кончиков пальцев до локтя рука выказывала странное отсутствие личного, того, что Худ назвал бы художественным единством. Отчасти тут могло быть виновато воображение. Худ заранее знал, что Парлетт на протяжении всей жизни должен был непрерывно пользоваться банками органов. Но не нужно было никакого воображения, чтобы увидеть, что левая рука сухая, веснушчатая, чуть огрубевшая, с потрескавшимися и вросшими ногтями.
Тогда как кожа правой руки была младенчески гладкой и розовой, незагоревшей, почти просвечивающей. Мягкая кожица под ногтями доходила до самых кончиков пальцев. Многие дети школьного возраста не могли бы сказать о себе того же.
– Старое дитятко только что получило пересадку, – сказал Худ.
– Нет. Смотри сюда. – Лидия указала на запястье. Вокруг запястья Парлетта пробегала неровная окрашенная полоска чуть меньше дюйма шириной. Она была мертвенной, молочно-белой; Худ никогда не видел у человека такой кожи.
– И здесь тоже. – Сходное кольцо окружало первую фалангу большого пальца Парлетта. Ноготь большого пальца был сухой и потрескавшийся, с сильно уменьшенной кожицей.
– Верно, Лидия. Но что это? Искусственная рука?
– Может, с оружием внутри. Или с радио.
– Нет, не радио. Сейчас бы они уже тут кишели. – Худ взял правую руку Парлетта и подвигал пальцами в суставах. Он почувствовал под младенческой кожей старую кость и мышцы, и суставы, которые вот-вот поразит артритом. Это настоящая человеческая рука. Но почему он не заменил ее целиком?
– Мы должны заставить его сказать это.
Худ встал. Он чувствовал себя чистым, отдохнувшим и хорошо накормленным. Если им придется ждать, пока Парлетт заговорит, то они выбрали недурное место для ожидания. Лидия спросила:
– Как у Лэни дела с Келлером?
– Не знаю. И не намерен пытаться выяснять.
– Круто тебе пришлось, должно быть, Джей, – Лидия засмеялась лающим смехом. – Полжизни ты провел, пытаясь найти на Плато пси-силы. Теперь вот выискался один, и он не хочет с нами играть.
– Я тебе скажу, что меня по-настоящему беспокоит в Мэтте Келлере. Мы с ним вместе выросли. В коле я его никогда не замечал, кроме одного раза, когда он меня взбесил. – Худ отсутствующе потер место на груди двумя пальцами. – Он все время вертелся у меня под носом. Но я был прав, так ведь? Пси-способности существуют и мы можем применить их против Госпиталя.
– Можем ли?
– Лэни умеет убеждать. Если она его не уговорит, то уж я-то точно не смогу.
– Ты недостаточно красивый.
– Я красивей, чем ты.
Вновь грянул лающий смех.
– Попал!
– Знаю, – сказала Лэни. – Это должно быть в подвале.
Две стены были покрыты разного рода маленькими инструментами. На верстаках стояли электрическое сверло и ленточная пила. В выдвижных ящичках лежали гвозди, шурупы, гайки… Мэтт сказал:
– Должно быть, Парлетт-младший немало плотничает.
– Необязательно. Это может быть просто увлечение. Давай сюда руки, Мэтт. Кажется, я вижу пилу, которая нам нужна.
Двадцать минут спустя он потирал освобожденные запястья, отчаянно расчесывая места, где раньше не мог почесать. Руки без наручников словно полегчали фунтов на десять.
Время ожидания тяжело навалилось на Иисуса Пьетро.
Давно минул конец рабочего дня. Из окон своего кабинета он видел лес с ловушками в виде более темного пятна среди густеющей серой дымки. Он позвонил Наде и сказал не ждать его дома этой ночью. На дежурство в Госпитале заступила ночная смена, усиленная по приказу Иисуса Пьетро изрядным числом дополнительной охраны.
Скоро он должен насторожить их на то, чего ожидает. Сейчас он пытался решить, что сказать.
Он не собирался произвести на них впечатление поразительным известием, что пятеро заключенных на свободе где-то на Плато Альфа. О побеге они уже слышали. Работу по вылавливанию они предоставляют поисковым отрядам.
Иисус Пьетро включил интерком.
– Мисс Лоссен, свяжите, пожалуйста, меня со всеми интеркомами Госпиталя.
– Будет сделано. – Она не всегда говорила ему "сэр". Мисс Лоссен была больше член команды по крови, чем Иисус Пьетро, почти чистокровный, и у нее имелись могущественные покровители. По счастью, она была покладистым человеком и хорошим работником. "Если когда-нибудь с ней возникнут дисциплинарные проблемы…"
– Вас слушают, сэр.
– Говорит Глава, – произнес Иисус Пьетро. – Вы все знаете, что вчера ночью в Госпиталь проник один из пленных. Он с несколькими другими бежали сегодня утром. У меня есть сведения, что они занимались разведкой систем обороны Госпиталя, подготавливая нападение, которое произойдет нынче ночью.
Где-то между этим временем и рассветом Сыны Земли почти наверняка нападут на Госпиталь. Всем вам выданы карты Госпиталя, на которых указано местоположение установленных сегодня автоматических защитных приспособлений. Запомните их и не угодите ни в одну из ловушек. Я отдал приказ снарядить ловушки максимальными дозами парализаторов, а они могут и убить. Повторяю, они могут убить.
Я полагаю маловероятным, чтобы мятежники предприняли какую-либо лобовую атаку. – Поистине маловероятно! Иисус Пьетро улыбнулся столь мягкой форме своего высказывания. – Вы должны держаться настороже относительно попыток проникновения в Госпиталь, возможно, с использованием нашей формы. Держите удостоверения наготове. Если увидите кого-нибудь незнакомого вам, требуйте у него документы. Сравнивайте лицо с фотографией. У мятежников не было времени подделать удостоверения.
И последнее. Стреляйте друг в друга, не колеблясь.
Он отключился, обождал, пока мисс Лоссен отсоединит линию, затем велел ей дать связь с Энергетическими Секциями.
– Отключить все энергию в районах колонистов до зари, – приказал он.
Люди из Энергетики гордились своей работой, а их работа состояла в бесперебойной подаче энергии. Раздались громкие протесты.
– Выполняйте, – сказал Иисус Пьетро и отключился.
Вновь с жадностью он подумал о раздаче своим людям смертоносных игл. Но тогда они будут бояться стрелять друг в друга. Хуже того, они будут бояться своего собственного оружия. Ни разу после Припосадочного Соглашения Исполнение не пользовалось смертельным оружием. Все равно ядовитые иглы хранились так долго, что по всей вероятности, потеряли эффективность.
Сегодня вечером он послал традиции к черту; за это придется чертовски и заплатить, если ничего не случится. Но он знал, что что-нибудь будет. Дело не просто в последнем для мятежников шансе спасти пленных из вивария. У Иисуса Пьетро внутри засела холодная уверенность: "что-то случится".
Размытая красная черта отделяла черное небо от черной земли. Она постепенно блекла и внезапно снаружи вспыхнули огни Госпиталя, выбелив ночь. Кто-то принес Иисусу Пьетро ужин, он торопливо поел, а когда унесли поднос, оставил у себя кофейник.
– Вон туда, – сказала Лэни.
Мэтт кивнул и двинул рычаг управления винтами. Они опускались к жилищу средних размеров, выглядевшему на первый взгляд, как большой приземистый стог. В стогу имелись окна, а на одной стороне площадка вроде балкона. Под балконом располагался странной формы плавательный бассейн. В окнах горел свет и поверхность бассейна сияла отблесками. Сама вода была подсвечена изнутри. Посадочной площадки на крыше не было, но по другую сторону дома стояли два автомобиля.
– А я бы выбрал пустой дом. – Мэтт не критиковал, а комментировал. Он уже не один час назад решил, что Лэни специалист в мятежных делах.
– И что тогда? Даже если бы ты нашел автомобиль, где взять ключи? Я выбрала этот дом, потому что большинство из них окажется на виду возле пруда. Вон, видишь? Останови автомобиль и посмотрим, сколько я подстрелю.
Они пролетели на восток через пустоту, продвигаясь в тумане вслепую и держась подальше от края, чтобы даже звук их пропеллеров не доносился. Наконец, многими милями восточнее усадьбы Парлетта, они повернули к земле. Мэтт вел, расположив ружье рядом с собой на сиденье. Он никогда не имел ничего, в чем заключалось бы столько мощи. С ним он испытывал согревающее чувство безопасности и неуязвимости.
Лэни сидела на заднем сиденье, так что могла стрелять из обоих окон. Мэтт не мог сосчитать, сколько народу вокруг бассейна. Но на ружьях стояли телескопические прицелы.
Раздались хлопки, точно лопались воздушные шарики.
– Один, – сказала Лэни. – Два. Ого, вон еще один… три, и готово. Отлично, Мэтт, опускайся. Уфф! Не так быстро, Мэтт.
– Слушай, мне приземляться, или нет?
Но Лэни уже выскочила из машины и мчалась к дому. Мэтт, не так быстро, последовал за ней. Бассейн курился, словно огромная ванна. Возле бассейна он увидел двух упавших членов команды, а третьего – возле стеклянных дверей дома и покраснел, ибо они были голыми. Никто никогда ему не рассказывал, что команда устраивает вечера купания нагишом. Потом он заметил лужицу крови, вытекшую у женщины из-под шеи и краснеть перестал. Перед этим одежда была пустяки.
От бассейна дом по-прежнему выглядел, как стог, но сквозь травянисто-желтые бока проглядывали более обычные твердые структуры. Внутри дом сильно отличался от жилища Джеффри Юстаса Парлетта: все стены были искривлены, а конический искусственный очаг занимал центр гостиной. Зато точно так же веяло роскошью.
Мэтт услышал хлопок, как от взорвавшегося шарика, и побежал.
Он огибал дверной косяк, когда услышал второй хлопок. За полированным столом стоял человек, набиравший номер на ручном телефоне. Когда Мэтт увидел его, он начинал падать – мускулистый член команды средних лет, одетый лишь в несколько водяных капель да выражение полнейшего ужаса. Он смотрел прямо на Лэни. Одна рука стискивала кровавое пятно на ребрах. Ужас его словно бы стирался, пока он падал, но Мэтт запомнил этот ужас. Когда на тебя охотятся, это само по себе плохо, но когда на тебя охотятся голого – должно быть, гораздо хуже. Нагота всегда была синонимом беззащитности.
– Пошарь наверху, – сказала Лэни. Она перезаряжала ружье. – Нам надо найти, где они раздевались. Если увидишь штаны, обшарь карманы насчет ключей. побыстрей, мы не можем здесь надолго задерживаться.
Мэтт спустился через несколько минут, бренча на пальце связкой ключей.
– Нашлись в спальне, – сказал он.
– Хорошо. Выбрось их.
– Это шутка?
– Я нашла вот эти. – У Лэни тоже было кольцо с ключами. – Подумай-ка. Эта одежда наверху должна принадлежать владельцу дома. Если мы возьмем его машину, Исполнение сможет проследить нас сюда. Может, оно и неважно; я не в силах представить, как они могли бы выследить нас отсюда обратно к Парлетту. Но если мы возьмем машину гостя, нас вообще никуда не проследят. Так что нам нужны эти. Свои можешь выкинуть.
Они вернулись к бассейну за машиной Парлетта. Лэни открыла приборный щиток и пошарила внутри.
– Я не решаюсь отправить ее назад, – пробормотала она. – Придется Гарри пользоваться старой. Ага… Так что я просто отправлю ее на десять миль вверх, а дальше пусть следует на юг во веки веков. Отлично, идем, Мэтт.
Они нашли, что ключ подходит к одной из машин за домом. Мэтт повел на северо-восток, прямо к Госпиталю.
Туман у поверхности земли не был сверхъестественно густ, но на этой высоте – то был край Мироздания. Мэтт летел час, прежде чем увидел слабое желтое пятнышко слева.
– Госпиталь, – согласилась Лэни. Они повернули.
Слабое желтое пятнышко слева… и белые огни, появившиеся и разгоравшиеся со всех сторон.
Мэтт тотчас швырнул автомобиль вниз.
Они резко опустились на воду. Когда автомобиль шлепнулся о поверхность, они нырнули в противоположные дверцы. Мэтт всплыл, задыхаясь от холода. Пропеллеры окатили его брызгами и он отвернулся. Панически крякали утки.
Белые огни опускались вокруг. Мэтт окликнул:
– Где мы?
– В Парке Парлетта, я думаю.
Мэтт встал в воде, оказавшейся по пояс, держа ружье повыше. Машина пробуксовала через пруд с утками, замешкалась на его краю, потом двинулась дальше, пока не уперлась в изгородь. Туман сделался желтовато-серым от направленных на пруд автомобильных фар.
Мэтта поразила вдруг мысль.
– Лэни. Ружье с тобой?
– Да.
– Испытай его.
Он услышал шипение.
– Хорошо, – сказал Мэтт и отшвырнул свое ружье. Слышно было, как оно шлепнулось в воду.
Автомобильные фары опускались со все сторон. Мэтт плыл на звук выстрела Лэни, пока не уткнулся в нее. Схватив ее за руку, он прошептал: "Встань поближе". Они побрели к берегу. Мэтт чувствовал, как Лэни дрожит. Вода была холодна, но ветер, когда они поднялись, оказался еще холоднее.
– Что с твоим ружьем?
– Я его выбросил. У меня вся цель в жизни – бояться, так ведь? Ну, так я не способен бояться с ружьем в руках.
Они ковыляли по траве. Белые огни окружали их на уровне почвы, слегка размытые текучим туманом. Другие повисли над головой, прожектора заливали светом весь парк. Люди при этом освещении выглядели черными бегущими силуэтами. Одна машина опустилась на воду позади них – легко, словно лист.
– Соедините меня с Главой, – произнес майор Чин. Он отдыхал, развалившись на заднем сиденье своего автомобиля. Автомобиль повис в футе над водой маленького пруда для уток в Парке Парлетта, опираясь на воздушную подушку. В таком положении он был почти неуязвим для нападения.
– Сэр? Мы поймали украденный автомобиль. Да, сэр, это наверняка краденый, он приземлился тотчас, как мы взлетели для проверки. Рухнул, как оборвавшийся лифт… Он летел прямо к Госпиталю. Я полагаю, мы где-то милях в двух к юго-западу от вас. Должно быть, машина брошена сразу же, как ее посадили в пруд с утками… Да, сэр, весьма профессионально. Машина наехала на изгородь и так стоит, пытаясь пробить ее на автопилоте… Номер Б-Р-Г-И… Нет, сэр, в ней никого, но мы окружили участок. Им не проскочить… Нет, сэр, никто их пока не видел. Может, они среди деревьев. Но мы их выкурим.
На его гладком, круглом лице появилось озадаченное выражение.
– Да, сэр, – произнес он и отключился. Он хотел было направлять поиски по переносному телефону, но больше приказывать было нечего. Повсюду кругом горели фары полицейских автомашин. Порядок поисков давно установился. Когда кто-нибудь что-то найдет, его вызовут.
Но что Глава хотел сказать этим последним замечанием? "Не удивляйтесь, если никого не найдете".
Глаза майора сузились. Может, эта машина – приманка, летевшая на автопилоте? Но чего этим можно добиться?
Над ним пролетел другой автомобиль. Внимание майора было сосредоточено на пустой машине, когда в его поле зрения возникла эта вторая. Он воспользовался ручным телефоном.
– Карсон, это вы? Поднимите свою машину. На тысячу футов. Выключайте огни, зависните и поглядите, что сумеете найти в инфракрасном. Останетесь там, пока не закончим поиски.
Только некоторое время спустя он понял, насколько неверно истолковал замечание Главы.
– Вызываю майора Чина, – сказал Догени, висевший в сотне футов над Парком Парлетта. Сдержанное возбуждение придавало его голосу охотничью дрожь.
– Сэр? Я поймал инфракрасное пятно, только что вышедшее из пруда… Возможно, это два человека; туман затрудняет мне обзор… Западный берег. Теперь они вышли, движутся туда, где вертятся наши… Не видите? Они там, клянусь… Ладно, ладно, но раз их там нет, значит у меня что-то с инфраскопом, сэр… Да, сэр…
Раздраженный, но покорившийся Догени откинулся на спинку сиденья и смотрел, как тускло-красное пятно сливается с пятном побольше, которое было мотором автомобиля. Это все решит, подумал он, и выдаст их полиции, реальны они или нет.
Он увидел, что более крупный источник инфракрасного света движется прочь, оставив за собой другой источник, поменьше машины, но существенно больше, чем один человек. Это насторожило его и он перебрался к окну, чтобы проверить. Вот она машина, все точно, и…
Он утратил к ней интерес и вернулся к инфраскопу. Источник тепла, имевший форму клеверного листа, неподвижно оставался на месте – как раз того цвета, чтобы это было четверо людей без сознания. Источник величиной в человека отделился от кипящей массы вокруг брошенного автомобиля и двинулся к четырехлепестковому источнику. Несколько секунд спустя разверзлась преисподняя.
Задыхающиеся, хрипящие, бегущие изо всех сил, выскочили они из Парка Парлетта на широкую, хорошо освещенную сельскую дорогу. Мэтт сжимал на бегу запястье Лэни, чтобы она не могла "забыть" о нем и убежать сама по себе. Когда они добрались до дороги, Лэни дернула его за руку.
– Хорошо… теперь… можно отдохнуть.
– Далеко… до Госпиталя?
– Мили так… две.
Впереди за светлым куполом тумана растворялись огни машины Исполнения, поставленной ими на автопилот. Дальний размытый конец дороги был тронут желтоватым сиянием: свет Госпиталя.
Дорога была мощеная красным кирпичом, роскошно широкая, с высаженными посередине приятным неровным рядом ореховыми деревьями. Фонари вдоль дорожки освещали старые, полные индивидуальности дома. Деревья раскачивались и пронзительно стонали на ветру. Ветер свивал продолжавший редеть туман в кольца и струи, резал стальным холодом через мокрую одежду и мокрую кожу, доставая до плоти и до мозга костей.
– Нам надо раздобыть одежду, – сказал Мэтт.
– Кто-нибудь попадется. Обязательно. Всего девять.
– Как эта команда способна терпеть такое? Купались!
– Вода была горячая. Небось, их еще и сауна поджидала. Хотела бы я для нас того же.
– Надо нам было взять тот автомобиль.
– Твоя способность нас бы тогда не спасла. Ночью нельзя увидеть твое лицо в окошке автомобиля. Они видели бы украденный автомобиль и искупали бы его в ультразвуке, чем они сейчас наверняка и заняты.
– А зачем ты настояла раздеть того полицейского? И раз уж эта чертова одежда оказалась у нас, зачем ты ее выбросила?
– Пыльных Демонов ради, Мэтт! Ты мне доверяешь или нет?
– Прости. Но любой из нас мог бы воспользоваться той курткой.
– Дело того стоило. Теперь они будут искать одного человека, одетого в форму Исполнения. Эй! Встань передо мной, быстро!
Через несколько домов от них возник квадрат света. Мэтт встал перед Лэни и пригнулся, упершись руками в колени, чтобы она могла воспользоваться его плечом, как подставкой для ружья.
Этот прием сработал с четырьмя полицейскими в Парке Парлетта. Сработал он и сейчас. На свету показалась пара членов команды. Они обернулись и помахали хозяевам, потом повернулись обратно и сошли по ступеням, чуточку горбясь от ветра. Закрывшаяся дверь отрезала их от света и превратила в тусклые движущиеся тени. Когда они вступали на кирпич, путь их пересекли настильные траектории двух охотничьих игл.
Мэтт и Лэни раздели их и оставили, прислонив к палисаднику, чтобы там их нашло солнце.
– Хвала Пыльным Демонам, – произнес Мэтт. Он все еще дрожал под сухой одеждой.
Лэни думала уже о предстоящем.
– Пока сможем, будем держаться домов. Эти дома дают уйму инфракрасного излучения. Они нас прикроют. Даже если машины нас засекут, им придется спуститься и допросить нас, чтобы узнать, что мы не члены команды.
– Ладно. А что будет, когда мы минуем дома?
Лэни не отвечала довольно долго. Мэтт ее не поторапливал. Наконец она сказала:
– Мэтт, надо бы мне сказать тебе кое-что.
Он снова не стал ее подгонять.
– Как только мы окажемся за стеной – если мы пройдем за стену – я отправляюсь в виварий. Ты не обязан идти со мной, но я должна пойти.
– Разве это не первое, чего они ожидают?
– Вероятно.
– Тогда лучше туда не ходить. Давай сперва отыщем Полли. Нам надо избегать шума, пока сможем. Стоит вашим Сынам Земли вырваться на волю, если предположить, что до этого дойдет, как тут же упадут эти двери. Собственно, если мы… – тут он посмотрел на нее и остановился.
Лэни глядела прямо перед собой. Лицо у нее было твердым и походило на маску. Таким же был у нее и голос – нарочито твердым.
– Поэтому я и говорю тебе сейчас. Я собираюсь в виварий. Для этого я пошла. – Казалось, она хотела оборвать разговор; потом рывком продолжила: – Я пошла потому, что там Сыны Земли, а я одна из них. Не потому, что я нужна тебе, а потому, что я нужна им. А ты нужен мне, чтобы попасть внутрь. Иначе я попыталась бы одна.
– Понял, – сказал Мэтт. Он хотел сказать больше, но нет, он не в силах был это произнести. Сейчас он был вполне беззащитен перед ударом, и Лэни в таком состоянии вполне способна его уложить. Вместо этого он спросил: – А как насчет великой тайны Полли?
– Милларду Парлетту она тоже известна. Он, похоже, рвется поговорить. А если не рвется, Лидия все равно это из него выжмет.
– Так что Полли вам больше не нужна.
– Верно. И если ты воображал, что я здесь из любви к тебе, то можешь об этом забыть. Я не хочу быть грубой, Мэтт, или жестокой. Просто мне надо, чтобы ты понял свое положение. Иначе ты будешь рассчитывать, что я приму разумные решения. Ты – мой транспорт, Мэтт. Мы нужны друг другу, чтобы попасть внутрь. Когда мы окажемся внутри, я отправлюсь прямо в виварий, а ты можешь делать все, что угодно, чтобы остаться в живых.
Некоторое время они молча шли рука об руку – чета из команды, которым слишком близко возвращаться домой, чтобы лететь автомобилем. Время от времени попадались другие члены команды. Большинство из них быстро проходили мимо, пригнувшись от ветра и не обращая внимания на Лэни с Мэттом, ни друг на друга в своей спешке укрыться от холода. Раз впереди высыпала на улицу добрая дюжина мужчин и женщин, от просто подвыпивших до пьяных в стельку. Компания прошествовала вдоль четырех домов и принялась барабанить в двери. Мэтт с Лэни видели, как двери открылись и гуляк впустили. И Мэтт почувствовал вдруг острейшее одиночество. Он сжал руку Лэни чуть крепче и они пошли дальше.
Кирпичная дорога сворачивала налево и они последовали за ней в обход. Справа домов теперь не было. Одни деревья, высокие и густые, заслонявшие из виду Госпиталь. Сразу за ними должен был начинаться голый защитный периметр.
– Что теперь?
– Пойдем дальше, – отвечала Лэни. – Я думаю, нам надо приблизиться к лесу с ловушками.
Она ждала, что он спросит – зачем, но он не спросил. Она все-таки пояснила:
– Сыны Земли десятки лет планировали нападение на Госпиталь. Мы дожидались подходящего случая, а он все никак не попадался. Одна из запланированных операций – пройти вдоль края леса с ловушками. Сам лес настолько полон хитрых капканов, что охрана с той стороны на него, вероятно, и не смотрит.
– Надеешься?
– Пари можно держать.
– Что тебе известно о средствах защиты Госпиталя?
– Ну, прошлой ночью ты сталкивался с большей их частью. Хорошо, что тебе хватило здравого смысла держаться подальше от леса с ловушками. Есть два кольца электроглаз. Стену ты видел: на ней пушки и прожектора по всей длине. Сегодня ночью Кастро, вероятно, добавит туда людей и можно пари держать, что он перекроет основную дорогу. Обычно ее оставляют открытой, но довольно легко замкнуть кольцо электроглаз и отключить от ворот энергию.
– А за стеной?
– Охрана. Мы предполагаем, Мэтт, что все эти люди должны быть плохо обучены. Госпиталь никогда не подвергался прямой атаке. Мы уступаем им числом…
– Уж это точно.
– …Но нам придется иметь дело с охраной, которая не верит по-настоящему, что ей есть от кого охранять.
– А как насчет ловушек? Против механизмов мы бессильны.
– В Госпитале их практически нет – по крайней мере, в обычное время. Кое-что Кастро может установить при опасности. В космобаржах может найтись что угодно; мы просто не знаем. Но мы не будем приближаться к космобаржам. Потом, есть еще эти треклятые разделительные двери.
Мэтт кивнул – быстро, сердито дернул подбородком.
– Эти двери удивили нас всех. Нам следовало быть предупрежденными.
– Кем.
– Неважно. Постой-ка секунду… Верно. Это то место. Мы пройдем здесь.
– Лэни.
– Да? В земле есть проводники, срабатывающие при нажиме. Когда пойдем, ступай только по корням.
– Что у нас было в пятницу ночью?
Она повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо, пытаясь определить, что он имеет в виду. Наконец сказала:
– Случилось то, что я подумала, что могу тебе пригодиться.
Мэтт медленно кивнул.
– Тебе случилось подумать правильно.
– Отлично. Для этого я и нужна. Сыны Земли, в основном, мужчины. Они иногда ужасно хандрят. Вечно строят планы, никогда не вступая в бой по-настоящему, а вступив – никогда не побеждают и все время ломают головы – не играют ли они на руку Исполнению. Они даже побахвалиться могут только друг перед другом, потому что не все колонисты за нас. И тогда я изредка могу заставить их снова почувствовать себя мужчинами.
– Мне, кажется, не помешало бы поднять дух примерно сейчас.
– Что тебе нужно сейчас, братишка, это хорошенько струсить. Только бойся все время про себя, и все будет нормально. Здесь мы пройдем…
– Мне сейчас кое-что пришло в голову.
– Что?
– Если бы мы здесь остались сегодня днем, то избежали бы всех этих хлопот.
– Может, двинемся? И не забывай ступать по корням!
