Вечером Юля пересказала Евгению свой разговор с Ириной.
– Значит, кандидатка в заместители Тонечки? – насмешливо поинтересовался тот. – Бедная! Она что, не знала, что он не может на ней жениться?
– Вначале, наверное, не знала… К тому же, она его любит! – Юлю рассердил цинизм Евгения. – Но формальности для них тоже очень важны… почему это тебя удивляет?! Лучше скажи, нельзя ли тут как-нибудь помочь?
– Можно в принципе, – Евгений пожал плечами. – Но все-таки объяснения, почему Горвич не разыскивал Тонечку, не кажутся мне убедительными! И по-прежнему непонятно, почему она поехала одна…
– А если она и вправду от него убежала?
– Да какая ерунда! Что он, идиот? Если к тому времени у них были такие отношения, что это было возможно, он просто не отпустил бы ее – вот именно по этой причине. Или развелся бы с ней…
– А разводы здесь не запрещены?
– Разрешены… с католическим скрипом, правда, но это не важно… Нет, она собиралась вернуться, что-то произошло уже потом, там, у нас. И я, в общем, понимаю, что именно!
– ?
– Проснулся ее дар. Она осознала себя эспером. И после этого она уже не могла думать о возвращении, настолько все для нее изменилось. Получить развод она не могла… В любом случае, процесс занял бы несколько месяцев, а ты представляешь себе, что такое несколько месяцев здесь?! Для эсперки?! Нет, она не презирала Горвича, он просто стал ей чужим…
Юля, замерев, смотрела на Евгения: его лицо светилось вдохновением, взгляд был радостный, но вместе с тем какой-то отрешенный – Евгений рассказывал так, как будто видел перед собой все, что описывал! Так мог рассказывать Дэн, так иногда рассказывала Тонечка…
…Можно ли знать то, чему не был свидетелем? Юля-то понимала, что можно, но она боялась, что Евгений сам испугается своих впечатлений, и потеряет это открывшееся вдруг зрение.
– Ей привычны были трудности, ее не пугало одиночество… Она всегда была осторожной и скрытной, и поэтому смогла работать уборщицей в кафе и жить по чужому паспорту. Она играла в гадалку, и ее боялись… и это развлекало ее. Но она еще не очень верила в себя. И ей становилось иногда стыдно перед Горвичем, но все меньше и меньше. А потом был "Лотос", а потом был Сэм, которого она полюбила и за то, что он был "оттуда". Но даже ему она не рассказывала о себе! А потом было это открытие, которое надо было сделать, но она не знала, что все произойдет так… Но она не отравилась! Это не было насилие над собой, это было что-то другое… что?!
Юля почувствовала, что Евгений почти в трансе. То, что он переживал, было для него слишком ново. Он действительно видел то, чего не никогда знал – Юля перехватывала яркие образы, целые сцены! Но перегрузки психики опасны, и она прервала "сеанс ясновидения", несколько раз сильно встряхнув Евгения за плечи.
– Что это было?! – вернулся он в действительность.
– Ты что, – осторожно спросила Юля, – не помнишь, что говорил?
– Помню, но… Что-то странное… Какое-то… Какое-то вдохновение! Да, действительно, чудное место…
Евгений быстро успокаивался… все-таки сказывался сильный характер. Но чувствовалось, что он совершенно вымотан. Несмотря на это Юля не удержалась-таки от вопроса:
– И теперь тебе понятно, почему он ее не разыскивает?
– Да, конечно, – махнул рукой Евгений. – Все до смешного просто: он ее боится. Он настолько не понимает ее, что не представляет себе, что будет делать, если она не умерла, и он ее найдет. А поскольку признаться в этом стыдно, морочит самому себе голову насчет семейного позора. Легче всего было бы свалить любой позор на убежавшую жену, тем более, что у них даже детей не было. Развод почти без проблем, но Горвич боится!
– Ложись спать, – сказала Юля. – Ты выглядишь усталым.
– Да, конечно… – он досадливо мотнул головой, словно отгоняя что-то.
– Что такое?
– Понимаешь, что-то такое маячит… и не ухватить: ее не убивали, она не покончила с собой, а смерть все же не была естественной. Понимаешь, такое ощутимое противоречие, вот именно ощутимое, и никак не могу дать ему образ… понять, что же произошло. – Он взглянул на Юлю: – Я похож на ненормального?
– Ты похож на эспера, – улыбнулась Юля. – Дэн иногда так страдал, когда пытался понять, что же происходило на самом деле во время какой-нибудь исторической заморочки.
– И как?
– Не знаю. Я не ясновидящая, я даже предчувствую слабо, – она печально вздохнула, потом сказала не допускающим возражений тоном: – Давай спать наконец!
Юля уснула быстро, но Евгению не спалось. Он полежал некоторое время тихо, чтобы не разбудить ее, потом осторожно поднялся, достал перстень Тонечки и снова принялся вертеть его в руках.
Недоувиденное не давало покоя. Тот самый фактор-Х, который свяжет воедино все произошедшие чудеса. Противоречие в чистом виде, новая сущность… Потому что нельзя умереть просто по собственному желанию – что-то явилось причиной смерти. Не убили, не покончила с собой, но смерть все же не была естественной… Что это может быть?
"Надо посмотреть на портрет!" – подумал Евгений. – "Может быть ее лицо что-нибудь подскажет мне сейчас…" По-прежнему сжимая в руке перстень, Евгений выскользнул из спальни. Юля беспокойно заворочалась, почувствовав его отсутствие, но, кажется, не проснулась.
К счастью, коридорах замка освещение никогда не выключалось, да и дорогу до сторожевой башни Евгений помнил хорошо – иначе не рискнул бы совершить такое путешествие среди ночи! На секунду он встревожился, подумав, что дверь в галерею может оказаться запертой… но тут же обругал себя психом. "Ну, если заперта, то просто вернусь – вот еще проблема! Но скорее всего, запираются только наружные двери…"
Так оно и было: Евгений свободно пересек площадку сторожевой башни и оказался в галерее. Здесь свет уже не горел, и тьма была просто кромешной. Неожиданно захотелось вернуться, не соваться в эту неизвестность, таящую бог весть какие призраки – но Евгений посмеялся над своим испугом. "Главное, вспомнить, где выключатель, – подумал он, – и не перепутать его со звонком для прислуги… а то будет весело!" Впрочем, в галерее, кажется, вообще не было звонка для прислуги…
…Ярко вспыхнули лампы, и Евгений подошел к портрету Тонечки. Он всматривался до боли в глазах, но ничего не понимал, только видел: красивая женщина с перстнем на руке, уже не выглядевшая юной, потому что слишком много успела узнать…
Устав стоять, он отошел в другой конец галереи, там были кресла. Портрет отсюда не был виден, но его присутствие ощущалось. Где-то часы пробили половину – Евгений взглянул на свои второго.
…Он незаметно задремал в уютном кресле и проснулся от легкого прохладного прикосновения. Что такое? Евгений вздрогнул, быстро огляделся… но не увидел решительно ничего. Его снова окружала темнота: лампы в галерее были погашены!
Панический страх подступил к сердцу, Евгений с трудом удержался, чтобы не вскочить и не кинуться сломя голову неизвестно куда но тут же буквально заставил себя успокоиться. "Может быть, пришла очевидная мысль, – просто сработала какая-то автоматика и лампы выключились…" Евгений прикинул, где находится выход в башню – не тыкаться же, в самом деле, по стенкам! Сосредоточившись, он прикрыл глаза… и тут же ему показалось, что где-то совсем близко, позади и слева замерцал слабый свет и, кажется, мелькнул чей-то силуэт. Кто-то пришел? Этого еще не хватало! Теперь придется объясняться, что делал ночью в галерее!
Но нет, никого не было – как только Евгений повернулся, видение тут же исчезло. Он снова прикрыл глаза… и снова чей-то силуэт, только теперь уже с другой стороны.
С ума сойти можно! Евгений ожидал, что испугается – однако почувствовал только непреодолимое любопытство. Вообще, если явление повторилось хотя бы дважды – это уже не случайность! Тогда что же? Галлюцинации? Или все-таки нечто непонятное, чье присутствие в замке подтверждает светящийся перстень?
Евгений вспомнил, что эсперы, когда смотрят ауры, делают это нарочито рассеянно, боковым зрением. "От прямого взгляда призраки исчезают", – вспомнилась известная цитата. Похоже, в этом была доля истины…
Евгений, уже не пытаясь поворачиваться, аккуратно скосил глаза в сторону. Он уже не удивился, снова увидев нечто вроде слабо светящегося облака и на его фоне – отчетливый женский силуэт. "Тонечка! – мысленно позвал Евгений. – Госпожа Горвич!.."
Ответа, как и следовало ожидать, не последовало – но силуэт слегка шевельнулся и словно приблизился. Нет, это не могло быть обманом зрения… но что теперь делать? Пристально смотреть нельзя, заговорить – тоже не получается!
Евгений попытался встать – он сам не знал, зачем, наверное, просто, чтобы что-то сделать! – но тут же что-то мягко, но сильно толкнуло его назад в кресло. Теряя равновесие, Евгений взмахнул руками и упустил призрак из вида…
Впрочем, ненадолго! Неожиданно прямо перед ним из темноты возникло лицо: Тонечка, как живая, наклонялась к нему, чуть насмешливо улыбаясь. Евгений потянулся было к ней, но руки встретили лишь пустоту, а призрак стремительно метнулся в сторону и исчез.
Евгений вскочил и бросился следом, инстинктивно ожидая разглядеть вспорхнувшую летучую мышь или вихрь блестящих в лунном свете пылинок… Но тут в галерее вспыхнули лампы, и зажмурившись, он услышал звонкий от испуга голос Юли:
– Осторожно, упадешь!
Евгений повернулся на ее крик, от души надеясь, что сейчас откроет глаза и увидит вокруг себя знакомую обстановку спальни. Но все оказалось не так-то просто… Он по-прежнему был в галерее – а Юля, полностью одетая и изрядно встревоженная, уже подбегала к нему…
Евгений вспомнил что произошло – то есть именно произошло, а не приснилось! – и изо всех сил удержал себя от непреодолимого желания грохнуться в обморок.